Книга Последняя Академия Элизабет Чарльстон  - Диана Соул

– Так. – Я сжала кулаки, но все еще старалась быть спокойной. – Вы сейчас сказали буквально следующее: “Элизабет, ты – старая дева и на тебя вряд ли кто позарится, так что уговори меня на свадьбу”. Вы это понимаете?!

– Нет, ты исказила мои…

Карета встала, и Фенир умолк, резко прекратив паясничать. Отодвинув занавеску, он выглянул в окно. Я, посмотрев на него, быстро надела колечко на средний палец. Оно снова подошло как влитое.

– Приехали? – спросила шепотом.

– Да.

– Что там?

– Не видно ни зги, – посетовал Виктор. – О, привратник появился. Все в порядке, нас пропустили к дому.

Фенир закрыл окно, вернув занавеску на место, и повернулся ко мне. Заметив свой перстень, он кивнул и попросил:

– Не переживай ни о чем. Ты под надежной защитой. Будь милой и любезной. Скажи Велье, что уговорила меня тебя сопровождать, так как немного боишься рода его деятельности. Смущайся, красней, робей. Только в меру.

– А кого просить нарисовать? – спросила я, чувствуя нарастающий страх. – Если он меня спросит.

– Не спросит, он сам решит, – ответил Виктор, и карета снова остановилась.

Дверь открыли с моей стороны.

– Мисс Элизабет Чарльстон? – спросил у меня высокий лакей, подавая руку. – Вас и вашего спутника ожидают.

– С-спасибо.

Пока шли к дому, я дышала через раз, беспрестанно осматриваясь. Из-за темноты почти ничего не было видно. Нас с лакеем и Виктором сопровождали три одиноких магических светляка, а потому общее убранство вокруг можно было угадывать лишь по смутным очертаниям. Мне чудились статуи неподалеку и журчание воды. Хрустели под каблуками мелкие камешки, виднелись чуть поодаль огромные деревья. Потом как-то резко выплыл из темноты дом. Не весь, а только нижняя его часть с десятью высокими ступенями, ведущими к мощным двустворчатым дверям и к окнам, закрытым плотными гардинами изнутри. И когда я готова уже была остановиться, чтобы трусливо сбежать, Фенир, следующий по пятам, тихо засмеялся:

– Прекрасное место, я вам скажу. Тихо и спокойно, свежо. Умиротворяет.

“Как на кладбище”, – добавила я мысленно.

– Прошу, – сказал лакей, толкая вперед дверь и придерживая ее для нас открытой. Пахнуло сладкими благовониями.

Я посмотрела на Виктора, тот ободряюще подмигнул. Где-то неподалеку каркнула ворона.

Погладив фенировский перстень на своем пальце, я собрала волю в кулак и шагнула в дом.

Миг, другой… и волнение прошло. Словно бы и не переживала никогда ни о чем. Или… будто вернулась в отчий дом, где все любят и ждут, где всегда поддержат, обнимут, приласкают. Очертания мебели вокруг расплывались, но я понимала – так и должно быть. Больше того, глаза каким-то непостижимым образом вылавливали детали: картины, статуэтки, оформление стен – все, как в особняке Чарльстон, сгоревшем дотла несколько лет назад. Будто и не было того пожара, и горе после него не пришло.

Возможно ли подобное? Как только появились сомнения, из комнаты напротив полилась музыка: тихая и нежная, манящая. Я улыбнулась, не желая противиться чарам, и пошла навстречу, продолжая гладить перстень Виктора и думая о том, что слишком большое значение придавала своим проблемам раньше. Жизнь – ведь это всего лишь миг, и надо радоваться ему, а не сожалеть о глупостях…

Войдя в высокую арку, я оказалась в квадратной комнате с мягким приглушенным светом и высоким, теряющимся где-то в сумерках потолком. Как ни вглядывалась в него, не смогла разглядеть ничего, кроме зияющей темноты.

Единственное, что отвлекло от потолка – холод. Он пробрался под одежду, заставив поежиться, обнять себя за плечи и посмотреть, что еще есть вокруг. И снова очертания мебели плыли, будто вся она была соткана из тумана. Лишь в одном из кресел у дальней стены, рядом с камином, я четко разглядела мужчину. Закинув ногу на ногу, он читал книгу, как раз перелистывая очередную страницу. Ее шелест заставил меня вспомнить о манерах и представиться.

– Господин Велье? – позвала я. – Меня зовут леди Элизабет Чарльстон.

И сразу пришлось замолчать, потому что многоголосое эхо подхватило мои слова и понесло вверх, в безграничные недра потолка.

– Элизабет, – шептали голоса, – леди… Чарльстон…

Я снова повела плечами, чувствуя, что замерзаю.

Тогда же услышала хлопок. Мужчина закрыл книгу и поднялся. Быстро и смазанно, будто я пропустила несколько секунд времени, он подошел ко мне. Дальше – хуже: стоило моргнуть, как тот оказался сбоку и остановился, повелительно взмахивая рукой.

Все стихло: и музыка, и эхо.

Я посмотрела на подошедшего и растерялась. Он стоял напротив: высокий, худощавый, с идеально прямой спиной. Черные кудри обрамляли его лицо, в темных глазах читалось любопытство, а на губах играла полуулыбка.

– Вы… – начала я.

– Анри Велье. – Он взял меня за руку, легко коснулся губами костяшек пальцев. – К вашим услугам.

– Я пришла не одна, – вспомнила, заметив фенировское кольцо. – Он… мой спутник тоже хотел с вами познакомиться. Быть рядом во время нашего общения.

Анри покачал головой. Чуть прикусив нижнюю губу, он осмотрел меня снизу вверх, медленно, словно раздевая.

– Господин…

– Тсс. – Велье приставил к своим губам указательный палец. – Молчание – золото, мисс Чарльстон.

– Золото… золото… золото, – снова заговорило разными голосами странное эхо.

Музыка вернулась. И в этот раз зазвучал вальс! Иногда мы с родителями устраивали танцевальные вечера, и папа обязательно танцевал со мной. Обязательно вальс.

– Позволите? – Анри снова протянул мне свою руку, и я согласилась.

Я вспоминала этот танец, двигаясь все более плавно и легко, не шагала – скользила, не дышала – забывала. Мы кружились с Анри, глядя в глаза друг другу, и я улыбалась, понимая внезапно, что зря столько лет отказывала себе в этом удовольствии. И почему раньше мне казалось, что я предам память отца, если позволю другому мужчине вести меня в вальсе? Какая несусветная глупость! Разве стала я меньше любить его? Нет… Даже спустя годы. Даже после смерти. Я помню его. И ее… Маму.

Музыка прекратилась, и мы с господином Велье остановились. Я улыбалась ему.

– Спасибо, – шептала, не зная, что еще сказать.

– Память – наша ценность, – сказал он в ответ. – Отказавшись от нее, можно много потерять. Вы прекрасно танцуете, не отказывайте себе в этом.

– Больше не стану, – пообещала тут же.

Велье кивнул и протянул мне… книгу. Я изумленно уставилась на нее, не в силах поверить, что все это время она была в руках у некроманта.

– Это вам.

– Мне?

Он улыбнулся.

– Подарок.